Зосино пальто.

Один раз я была лимитой. Полгода что ли… И работала на фабрике – прачечной. Общежитие наше было в дальнем зажопье. Жизнь наша была не мёд. Пока этого белья нагладишься, машиной конечно, к концу смены просто никакая. Я там научилась ругаться матом непринужденно, без дилетантского пафоса. А в Москве тот год был мороз за тридцать. А я приехала в плаще белом, красивом, таком «под замшу». На морозе он становилось той резиной, которой и был от рождения. И платок у меня был шелковый, красный в белый горох. В этом и ходила. Пока могла. А потом не смогла. И свое пальто мне дала Зося. Зося была, как бы это сказать, не совсем умной. Училась она в спецшколе, но не с английским уклоном.  Зося была коротенькая, с соломенными волосами и бледно-голубыми, чуть навыкате глазами на круглом лице. Я была чуть повыше Зоси. И пальто приходилось мне до колена, что в 76 году было уже не модно. Но вся скорбь заключалась не в этом: пальто было розовое, с белым кроличьим воротником. Выглядела я в нем провинциалкой, лимитой, которой и была… И был у меня, как тогда говорили «кадр». Кадр этот был изумительно хорош собой и учился на дипломата. У него был такой синий, велюровый пиджак прямо под его синие глаза.  Подцепила я его в кафе ДАСа. Там жили мои подруги, учившиеся на журфаке МГУ. Так вот про пальто… Понятно, что в нем я показаться кавалеру не могла. Поэтому все попытки проводить, встретиться где-нибудь отметала с ходу. И однажды он во всей красе явился в нашу общагу на Домодедовской. И тут началось. Наши девки пошли глядеть на него потоком. Очередь стояла, как в мавзолей. Тогдашний. Только в этот момент я сообразила, что мои соседки по общаге парней-то и не видят. Первая смена в семь утра, а встать надо в половине пятого, что бы к шести успеть в метро. После смены культурная программа как-то не радует. А во вторую тянет отоспаться – встанешь в двенадцать – уже и на работу пора… рядом общежития мужские, но в них тоже лимита. Когда вся соль, спички, тарелки и ложки были мною розданы, осталась одна Зося. Она смотрела на кадра так, как сирота смотрит на игрушку в витрине магазина. Он ежился и непонимающе косился на меня. А потом она к нему притронулась. Так тихонько, словно на ощупь попробовала: реальна ли эта красота неземная… Кадр вздрогнул, но повел себя, как подобает дипломату: улыбнулся и налил ей еще чаю. Так мы и просидели под восторженным ее взглядом часа три. Интересно, где сейчас Зося… счастлива ли… Таких добрых людей я немного встречала в жизни. Забылись умные и красивые, забылись причинившие боль… А помнится Зосина редкозубая улыбка, когда она суетясь одергивала на мне розовое пальто и говорила: видишь, как хорошо! Зося, как тепло мне было в нем…